1467
правок
Спорт-вики — википедия научного бодибилдинга
Изменения
→Мировоззренческие основы восточной единоборческой психогогики
=== Психогогика единоборств ===
==== Мировоззренческие Мировозренческие основы восточной единоборческой психогогики ====
Единоборства и управление психофизической деятельностью людей - нигде и никогда связь между ними не устанавливалась более системно и рельефно, чем в средневековом Китае. Нигде и никогда эта связь не выдерживала столь длительной проверки временем. Наконец, нигде и никогда физическая культура и психогогика не ориентировались столь целеустремленно на философские мировоззренческие доктрины и не прорабатывались с такой педантичной взаимозависимостью и завершенностью в качестве трех составных частей единой образовательной и воспитательной программы. Поэтому совершенно естественно, что в контексте данной темы объектом нашего пристального внимания становится китайская средневековая культура, кстати сказать, являющаяся базовой, материнской культурой для многих восточных единоборств вообще.
В данном контексте важна не история единоборств, не их философия, а их уникальная психогогика, то есть психотехника, психофизические методики, используемые для активного, но не физического, не силового, а чисто психического управления своим и чужим поведением. Напомним, что китайская цивилизация в процессе своего становления и развития выработала целостный комплекс вполне определенных и стойких стереотипов языка и мышления, позволяющий говорить о ее уникальных параметрах, отличных от представлений европейца. Высшей ценностью в аксиологической системе образованного китайца на протяжении тысячелетий оставался образ гармонично устроенного вселенского социума. Гармония рассматривалась им как состояние динамического равновесия, в котором противоположности не разрушают, а лишь взаимодополняют друг друга, переходят одна в другую. Как мы уже отмечали, легендарный автор трактата «Дао-дэ цзин» Лао-цзы описал процесс образования мира, а значит, и общества, таким образом: «Дао порождает одного; одно порождает двоих, двое порождают третьего; трое порождают десять тысяч вещей. Весь мир наполнен Инь и Ян, пронизан ци и находится в состоянии гармонии». Гармония устанавливается посредством некоего Порядка. Гармония и Порядок (в качестве механизма ее осуществления) выступают проявлением мировой сущности, высшего Закона всеобщего существования и развития. В центре упорядоченного мира находится Поднебесная, Чжун Го (Срединное царство) или Чжун Хуа (Срединная Цветущая), то есть китайское государство. Сердцем последнего, его средоточием является правитель - мудрец, через деятельность которого и реализуется Порядок - Гармония “ Закон. Очень четко эта мысль выражена у Конфуция, для которого в общественной жизни «главное 1 - социальный порядок и мудрый правитель, заботящийся о народе». Пр иведение мира к Порядку правитель осуществляет в такой последовательности: познание и упорядочение самого себя, потом своей семьи, далее всего государства, затем всего социума. Если же он «не в состоянии усовершенствовать себя, то как сможет он выправить поведение других?!».
Каждый мудрый человек, находящийся в гармоничном единстве с миром, должен всю свою жизнь подчинить осуществлению этого идеала мироустройства. Он должен растворить свою личность без остатка во Всеобщем, слиться с Единым, с Законом, с идеей Целостности. Этого недвусмысленно требуют, например, моисты и легисты. Учитель Мо проповедовал так: «Ненависть к другим и стремление нанести им ущерб порождаются универсализмом или партикуляризмом? Твердо отвечаем: партикуляризмом! И именно в этом партикуляризме - корень великого зла для Поднебесной! Поэтому партикуляризм вреден! Партикуляризм должен быть замещен универсализмом». Мудрец должен воплощать собой это Единство. Всеобщее, избегая суетных желаний, внешней (диктуемой личным интересом) активности, избегая вступать в оппозицию, в конфликт с любым иным, осуществлять мудрое «не-деяние».
В этой схеме мы сознательно опускаем как космологическую терминологию даосов, так и этические понятия социальных теорий Китая, акцентируя внимание на общем для них, «изотропном» мировоззренческом ядре. Естественно, на разных этапах истории различные мыслители вкладывали в эту достаточно инвариантную абстракцию тот смысл, который совпадал с их представлениями о природе, обществе, человеке. Определенные идеологические модели могли сильно (вплоть до противопоставления) отличаться друг от друга. Тем не менее наличие общей аксиологической базы позволяло им не только уживаться, сосуществовать, но и создавать плодотворные, достаточно жизненные и непротиворечивые формы теоретического синтеза типа позднего конфуцианства Сюнь-цзы или Дун-Чжуншу.
Пройти Путь можно по-разному: в качестве монаха, воина, отшельника и т.д. Сам Путь индифферентен к социобытовой, внешней жизни адепта, если тот практикует Большое отшельничество, то есть активно медитирует на фоне выполнения любых общественных функций. Предложенная даосизмом и чань-буддизмом жизненная программа носила (и продолжает носить) компромиссный характер, устраивала (и по-прежнему способна устроить) власть имущих и, одновременно, сохраняла и сохраняет самозамкнутость и самозащищенность личности. Глобальное противоречие между социальным заказом и идеалом самосовершенствования человека, таким образом, снимается.
Единоборства, особенно восточные единоборства, входящие как обязательный элемент, составная часть в указанные системы психотренинга, психофизической саморегуляции и управления (манипулирования) реакциями других людей, воспитывают в человеке способность мгновенно реагировать на внешнее воздействие, максимально активизировать организм и психику при полном эмоциональном равновесии, интуитивно действовать в экстремальной ситуации и даже управлять ею. Короче говоря, при всем своем «не-деянии» адепт воинских единоборств (даже скорее на этом уровне уже адепт искусств единоборств) сам обеспечивает свою неприкосновенность, создает себе защитный барьер, предохраняющий его личность от разрушающего вмешательства, от насилия и агрессии, от психического расстройства и физического травматизма.
Представляется, что воинские (а в определенной степени и спортивные) единоборства и искусства способны дать человеку такой уровень психофизического совершенства, который позволит, с одной стороны, максимально эффективно выполнять любую возложенную на него обществом трудовую, военную, государственную или иную миссию, а с другой - обеспечит надежную охрану его личной неприкосновенности и целостности как от внешних, так и от внутренних факторов -причин деструктивного воздействия. Причем высшей степенью, ступенью воинского посвящения, мастерства (в указанном контексте) выступает не способность эффективно уничтожать, а умение эффективно управлять, умение побеждать без борьбы.
В свою очередь, объект управленческой деятельности может представлять собой некую неодушевленную (или рассматриваемую в качестве неодушевленной) вещь, процесс, другого человека, социальную группу, сообщество, государство в целом. В данном конкретном случае нас в качестве объекта психофизического воздействия интересуют только отдельные люди или небольшие группы людей.
Итак, во всем многообразии управленческих структур мы выбираем лишь один определенный аспект, а именно присущий жизненной практике гражданского общества момент экстремального психофизического и социально-психологического управления или манипулирования, осуществляемого мастером воинских искусств по отношению к другим людям. Рассмотрим, как в экстремальной ситуации «работает» конфуцианская, даосская и чань-буддийская психофизическая управленческая методика.
Конфуцианская психогогика Конфуцианская психогогика (то есть определенная система психического воспитания) ставила задачу целенаправленной культури-зации человека, приведения его внутренней, психической жизни в соответствие с принципами и предписаниями данного этического учения. Воздействие оказывалось на верхние «этажи» личности с целью достижения таких социально полезных психических состояний и качеств, как искренность, преданность, ответственность, чувство долга, скромность. Для этого использовались как внутренние, так и внешние методы воздействия на психику. Внутренние методы психической регуляции, вернее, саморегуляции (ибо конфуцианцы начинали процесс приведения психики в соответствие с эталоном с самих себя) предполагали постоянное внутреннее самонаблюдение и установление жесткого контроля над своей психикой. Это было не просто самонаблюдение или саморефлексия, это был проводимый по несколько раз в день со всей тщательностью и пристрастием самодопрос с целью выявления недостатков, изъянов, отклонений от преданного служения Закону и Порядку. Для этого вопрошающий старался полностью раскрыть, очистить свою психику, заглянуть в тень самых потаенных желаний, вывернуть свою личную жизнь буквально наизнанку и выставить напоказ перед светом Должного.
Подвергая себя такому психическому стриптизу, конфуцианцы, принимая свое подсознание за некую «болезнь», находили «лечение» от нее в волевом усилии. Воля помогала изгнать недостойные мысли и чувства, сконцентрировать внимание на социальном служении и сохранить пристойные, приличные эмоции, спокойствие, выдержку, самообладание, невозмутимость в любой ситуации. Однако если по отношению к своей личной внутренней жизни конфуцианцы проповедовали чувственный аскетизм, то по отношению к исполнению традиционных ритуалов (например жертвоприношения) или драматических постановок на традиционные мифологические сюжеты они культивировали глубокое эмоциональное сопереживание, религиозный энтузиазм, граничащий с экстазом. В этом процессе чувственного «отчуждения» огромную роль играли внешние методы воздействия на психику: музыка и ритуал. Упоминается также использование психотропных галлюциногенных препаратов, помогающих достичь состояния психологического катарсиса (очищения духа, внутреннего спокойствия, чувства радости и гармонии). Именно в таком уходе от естественных психических переживаний в сторону официально одобренных, религиозногосударственных эмоциональных проявлений Конфуций и его последователи видели истинную гуманность и человечность, в этом направлении они призывали самосовершенствоваться. Вот почему изложенная психогогика прекрасно приживается и при казарменном социализме, и при тоталитарном государстве,о чем свидетельствует сама китайская историография.
Таким образом, в Китае стараниями конфуцианцев и их учеников создавалась некая квазикультура, свободная от спонтанных жизненных всплесков, культура традиций, то есть привычного и типичного. Поэтому когда последователь рассмотренной психогоги-ки сталкивался с нетипичной, неординарной, экстремальной ситуацией (например, попадал в плен к варварам и подвергался пыткам), он до последнего старался действовать, как его учили, то есть влиять на разум врагов цитатами из мудрых трактатов, а на свою растерзанную и звенящую от болевого шока психосоматическую целостность - своей несгибаемой волей, пытаясь сохранить «спокойную ясность» и «незамутненность духа» в уплывающем от него сознании. Но враги были глухи к его словам, а боль от волевой мышечной концентрации только усиливалась, тогда человек либо погибал, либо «ломался» и наружу выплескивалась вместе со звериными воплями и униженными мольбами так давно подавляемая естественная психическая реакция.
Давайте представим себе, в какой степени или до какого предела нам может помочь конфуцианский тип психоуправления в обозначенной выше экстремальной ситуации с участием мастера воинских искусств. Итак, если следовать конфуцианским поведенческим канонам, то мастер должен быть спокоен, уверен и непреклонен, поскольку он прав, справедлив, стремится к служению на благо Порядка - Закона -- Государства. Он должен быть лишен страха, ярости или какой-либо другой эмоции, поскольку в священный трепет его могут привести лишь религиозно-государственные ритуалы, обряды и приличествующая им музыка (искусство). Попробуем представить себе, что мастер воспринимает необходимость приведения хулиганов к Порядку в качестве типового ритуала, и тогда оправдана его фанатичная ярость или крайнее негодование по поводу антисоциального поведения этих людей. Он, неукоснительно выполняет свой долг перед самим собой и перед обществом и начина- ет начинает увещевать развязных, наглых и чуждых благородству пьяных типов, воздействуя на их разум с помощью сильной воли и логических аргументов. Как мы уже отметили, он может делать это либо спокойно, либо испытывая специально «наведенную» типично гражданственную эмоцию. Заметим, что его цель не спровоцировать, а предварить, снять экстремальность ситуации, не вступая в силовой контакт и не причиняя вред другим людям, ибо сказано: «Не делай другому того, чего себе не пожелаешь». Вместе с тем он до последнего должен сдерживать себя, не применяя своего боевого умения, ибо сказано: «Если у вас есть возможность явить милосердие, не пропускайте вперед даже учителя». Такое психопринуждение может сработать в том случае, если рядом с ним находятся представители официальной власти (но это исключают условия заданной модельной ситуации) или его оппоненты еще достаточно адекватны, то есть не лишены рассудка и благородства (но тогда это будет уже не экстремальная, а пусть и обостренная, но типичная социобытовая ситуация). Как уже говорилось, отличительной особенностью неадекватных людей является непредсказуемая вариативность их возможной реакции, поведения. Они могут умилиться благородством мастера и покаянно извиниться, но могут и мгновенно перейти к немотивированной агрессии и насилию, поскольку толчком, подсознательным сигналом к этому послужит либо его спокойная доброжелательность, уверенность, воспринятая пьяным или обкуренным сознанием как слабость; либо его негодование и волевой напор, воспринятые в качестве раздражающего фактора. В любом случае экстремального, силового развития событий не избежать. Исключение, пожалуй, может составить лишь разгневанная пожилая женщина, опытный, привыкший командовать педагог или офицер.
Таким образом, попытка вести себя по рецепту конфуцианского психоуправления с высокой долей гарантии не способна снять остроту данной ситуации и закончить дело миром. Нужно отдать должное конфуцианцам, они прекрасно осознавали и сильные, и слабые стороны своего учения, поэтому в неординарных или экстремальных ситуациях предпочитали действовать по типу даосской или чань-буддийской личности, к анализу психотехник которых мы и переходим.
Даосская психотехника Даосы выступали против культуризаторского насилия над человеческой личностью, против конфуцианского навязывания человеку чуждых, искусственных проявлений психической деятельности, видя в этом подавлении естественных психических процессов не гармонизацию и успокоение психики, а, наоборот, неизбежный исход, скатывание к глубоким внутренним кризисам, раздвоенности, конфликтам и расстройству нервной системы. Вместе с тем, их не устраивал и сам по себе «природный» человек с необузданными страстями, грубостью, жестокостью, алчностью и завистливостью. В такой стихийной, психически естественной «самости» даосы видели первозданный хаос, который и должна была преодолеть их практика психической саморегуляции, даосская йога, призванная выявить под этим биологическим началом «истинную природу», «естественный закон», лежащий в основе всего живого и неживого, то есть некое космическое начало, являющееся выражением всеобщей закономерности вселенной или «великое Дао».
Главную причину хаотических ментальных состояний даосы усматривали в привязанности человека к своему индивидуальному «Я», своим страстям и желаниям, противопоставляющим человека всему остальному миру и не дающим ему достичь единения, гармонии с ним. Поэтому они предлагали просто «забыть» все нормы и условности, включая и свое «Я», не пытаться ничего насильственно подавить или изменить, дать волю своим внутренним психическим, эмоциональным процессам разворачиваться естественным порядком, отстранившись от них, став в позицию стороннего наблюдателя. Такое отчуждение от себя своего же потока психической деятельности и отстраненное его рассмотрение в качестве чужого и независимого позволяло даосу максимально сосредоточиться на покое и беспристрастности, невозмутимости и созерцательности. Действительно, разве нас так уж волнует, что другой, незнакомый нам человек сходит с ума, бесится или страдает? Стоит лишь изолировать, исключить баламутящее и вносящее хаос активности человеческое личностное «Я», как лишенная такого мощного внешнего энергетического импульса, возбудителя, психика (по убеждению даосов) успокоится сама собой, страсти улягутся подобно илу, оседающему на дно, когда перестают мутить воду. Даже более того, невовлеченность даоса в свои страсти позволяла ему демонстрировать эмоции, на самом деле не испытывая их, скажем, злиться (не будучи злым), показывать страх и растерянность (не переживая их), вести себя яростно (но не быть яростным). Таким образом удавалось, совершая какое-то действие, избегать негативных, расстраивающих нервную систему последствий от бурных эмоциональных реакций, то есть действовать совершенно невозмутимо, беспристрастно, точно и адекватно ситуации, что и определялось даосами как слияние с Дао, осуществление «недеяния». Заметим, что при разных посылках конфуцианцы и даосы приходят к общему для них заключению, а именно настаивают на необходимости полного самоотречения личности во имя обретения единства и гармонии.
Как бы то ни было, настрой, ориентация за «тьмой вещей» разглядеть некое единство и в первом, и во втором случае увеличивали возможности управления собой, другими людьми, самой ситуацией. Рассмотрим основные этапы даосского психоуправления.
В-третьих, уход, отказ от жесткой позиции, от личного мнения и субъективных оценок, установка на «детскую» непосредственность реакций и свойственную детям свежесть впечатлений, восприятия ситуации, которые свободны от давления личностной позиции, от своего поведенческого выбора и от страха за свою жизнь. Ведь дети часто действуют, совершенно не задумываясь над возможной опасностью и смертельным исходом, поэтому им легко удается сделать то, что никогда не позволил бы себе находящийся в здравом уме взрослый человек.
Наконец, в-четвертых, установка не на активное управление ситуацией, а на ее легкую корректировку как бы исподволь, незаметно, с опорой на четкое видение ситуации и вариантов ее развития в целом. Такое «недеяние» позволяет ситуации развиваться вроде бы естественным порядком, без насилия над ней. На самом деле направление развития уже ненавязчиво и не единожды подправлено, изменено, но эти мини-корректировки не приводят к взрыву, к обострению, а наоборот, успокаивают накал страстей, упорядочивают действия и реакции участников, гармонизи руют гармонизируют их, ориентируя в нужное русло. Таким образом и осуществляется управление через «недеяние», ибо сказано: «Тот, кто достигает вершины мудрости, знает, что мудрость никогда не охватит собой весь мир. Поэтому он предпочитает простодушие. Тот, кто достиг вершины красноречия, знает, что красноречие никогда не раскроет сути всех вещей. Поэтому он говорит без прикрас. Тот, кто достиг вершины храбрости, знает, что храбростью никогда не одолеешь всех людей. Поэтому он скромен».
Надо сказать, что такая практика психоуправления в экстремальных ситуациях сегодня широко распространена во всем мире. Например, она лежит в основе методики проведения переговоров с террористами, в основе деятельности разведчиков, глубоко законспирированных агентов, работающих «под прикрытием» сотрудников спецслужб.
Вариант второй. Девушка пытается увещевать, просить, умолять, взывать к человеческим чувствам и, тем самым, пробуждать в мужиках противоположные чувства и темные инстинкты хищника перед беззащитной, трепещущей жертвой. Здесь возможен наихудший результат развития событий. Отметим, что большинство жертв уличного насилия демонстрировали именно такой вариант психического реагирования в данной ситуации.
Так как бы повел себя в указанных условиях даос или человек, использующий даосскую психотехнику? Если девушка сумеет сдержать свои чувства, отстраниться от них, не будет проявлять никакой явной активности, с «детской непосредственностью и наивной додоверчивостью» будет игнорировать опасность, шуткой или легким кокетством, демонстративным уважением (это перед подонками-то) и доверием, дружеским сочувствием и доброжелательной готовностью к компромиссам располагать к себе потенциальных преступников, то с большой долей вероятности преступление не произойдет. Интерес к ней как сексуальной жертве будет подменен на интерес к ней же, но, как части общей компании, как к стимулятору хорошего настроения и мужской снисходительности. На нее начнут смотреть с уважением или «свысока», но главное то, что в ней увидят не жертву, а человека своего круга. Первый раунд девушка, безусловно, выиграет и приобретет реальные рычаги управления развитием ситуации. Правда, даосская модель (как мы уже видим) многоэтапна и в любой момент грозит утратой психологического преимущества, хотя в большинстве случаев такое психовлияние дает хорошие результаты, постепенно нормализует ситуацию, намечает более-менее безопасный сценарий ее снятия, преодоления. По крайней мере, даосская техника психоуправления дает возможность «тянуть время», поддерживать вялотекущее состояние процесса, оттягивая окончательную развязку и уповая на появление и вмешательство ранее отсутствовавшего фактора, например, в нашем случае это может быть появление сотрудников милиции или других решительно настроенных мужчин. Примем даосскую модель психофизического управления людьми в экстремальной ситуации за типичную или нормальную (типичное поведение управляющего для достижения нормального, проходного варианта реагирования со стороны управляемых). Но есть еще одна модель психоуправления собой и другими людьми в неординарных условиях. Эта модель также неординарна, шокирующе груба, цинична, асоциальна и очень-очень эффективна. Речь идет о чань(дзэн)-буддийской психотехнике.
Однажды в женское отделение, где ночевали работающие в летнем трудовом лагере школьницы, полезли шестеро пьяных и агрессивно настроенных местных мужчин, не знавших, что их поджидают два единоборца. Первый выскочил из окна с громким криком: «Стоять!» Это испугало троих. Второй подошел к оставшимся со спины и шепотом, очень вежливо сказал им: «Добрый вечер!» Троих дюжих сельских пьяных парней, не испугавшихся грозного окрика, как ветром сдуло от вежливого шепота. Здесь можно сколько угодно спорить о том, что ночные «гости» трезво просчитали свои шансы, если не знать, что единоборцы еще не успели показать себя, а у «посетителей», рванувших прочь, не было и двух секунд на размышление.
В этом же трудовом лагере на следующий день, когда один из единоборцев уехал домой, к оставшемуся преподавателю, сидевшему на крыльце дома, подошли четверо. Один из четверых сильно выпивших молодых людей с пьяной настойчивостью и скрытой угрозой предложил заключить мир пожатием рук. Преподаватель спокойно сказал: «Нет» - и руки не подал. Озверев от подобной наглости, молодые люди... убежали на проселочную дорогу и жестоко избили ни в чем не повинного водителя грузовика, который они же и остановили. Где тут логика? Почему они не расправились с преподавателем, а выместили злобу на здоровенном, кстати, мужчине - водителе?
Еще один эпизод. Мастера боевых искусств пришли бить два десятка решительно настроенных представителей местной молодежи. На вопрос «Что ты будешь делать, когда мы начнем тебя «метелить» все вместе?» - тот сел на придорожный люк и стал улыбаться. Такая реакция обидела и разозлила хулиганов. Они перешли к ругани и угрозам. В это время подоспели местные жители, которым не понравилось, что на их территории хозяйничают соседи. Стихийно завязалась групповая драка, продлившаяся минут пять. За это время никто, ни один человек не попытался ударить продолжавшего откровенно «скалиться» мастера, сидящего на люке и представлявшего собой лакомую мишень. Психологи, наверное, нашли бы этому обстоятельству массу объяснений, типа того, что сидящий человек не вызывает агрессии.
Последний пример. На безлюдной улице поздним вечером мужчина напал на молодую женщину, которая испугалась настолько, что вместо «Помогите!» стала кричать: «Ура, ура, ура-а-а!» Угадайте реакцию насильника.
Научное, системное обсуждение указанной темы требует краткого упоминания об онтологии поединка, то есть о тех основных частях - элементах бытия спортивного единоборства, которые предопределяют существование, деятельность спортсменов-еди-ноборцев единоборцев в спарринге. Итак, система бытия единоборства включает:
*общее укрепление и подготовку тела и психики к типичным для единоборства нагрузкам или общий тренинг;
*психотехнику (табл. 9).
Существование каждого из перечисленных фрагментов предполагает возможность управ ления управления как целенаправленного воздействия. Управляющее воздействие может осуществляться на физическом, биоэнергетическом и психическом уровнях. В качестве объекта управления может выступать сам управленец, его соперник, ситуация боя или спарринговое взаимодействие в целом. Управление может быть открытым, скрытым и комплексным, может игнорировать и подавлять чужую волю, добиваясь одностороннего перевеса, то есть содержать элементы манипулирования. Но реальная жизнь, как и реальное живое течение спортивного поединка, богаче и сложнее любой схемы, концепции, теории. Поэтому мы осуществляем процедуру систематизации просто для того, чтобы структурировать предмет исследования, добиться предельной ясности в его изложении. Более того, мы будем стараться ограничиться лишь констатацией, указанием на факты управления или манипулирования, варианты защиты от последнего, предоставляя нашим оппонентам право выбора наименования, типологи-зации того или иного способа управления в качестве теоретического обоснования очередного факта, проявления управляющего воздействия.
Чтобы оградить спортсменов от предварительного, превентивного, но от этого ничуть не менее опасного для психики чужого стихийного управления, тренер-наставник должен о многом думать и помнить, например, о том, что необходимо максимально оградить свою команду от ненужной информации (как вербальной, так и эмоциональной), обеспечив полную изоляцию от окружения и полностью загрузив работой. Не случайно великие полководцы отмечали, что в армии дисциплина падает не во время сражения, а во время вынужденного безделья.
Если спортсмен может стать жертвой стихийного, рассеянного, случайного (но только с точки зрения жертвы) управленческого воздействия, то что же говорить о воздействии, действительно рассчитанном именно на данного человека? Есть масса способов, чтобы попытаться подавить, запугать противника до боя: нарочито грубое, хамское поведение; демонстрация неоправданной жестокости или немотивированной агрессии; демонстрация своей физической и технической мощи, угрозы, шантаж и многое другое. Защита от таких попыток управлять состоянием соперника все та же: «уход в себя», изоляция, загруженность другими действительно полезными делами. Общий тренинг спортсмена должен быть достаточным, чтобы активно сопротивляться или просто игнорировать любые проявления чужого управляющего влияния, любые попытки своего превращения в объект манипуляции. В общем тренинге, прежде всего, следует черпать уверенность, равновесие, покой.
'''Таблица 9. Структурные компоненты системы бытия (существования) единоборца в условиях спортивного контактного поединка'''
<table border="1" style="border-collapse:collapse;" cellpadding="3">
</table>
'''Поставленное дыхание'''. В данном фрагменте спарринговой подготовки мы находим подтверждающие примеры и самоуправления, и открытого управления своим соперником.
С одной стороны, правильно поставленное дыхание - это управляющий механизм всей биоэнергетикой. Именно дыхательный ритм способствует расслаблению мышц и, наоборот, мгновенной мобилизации всех ресурсов организма для атаки. Ритм дыхания естественным образом определяет объем и скорость движения кровяного тока, разносящего кислород по периферии всего тела. Дыхание как некий метроном отсчитывает фазы и периоды технических действий. Дыхание рассасывает лишний адреналин, снимает панику и суету, успокаивает и приносит чувство равновесия и уверенности. Наконец, с помощью дыхательных процедур спортсмен вводит себя в состояние боевого транса.
С другой стороны, единоборец использует дыхание (свое и противника) в качестве свое образного психофизического управляющего индикатора. Размеренное дыхание спортсмена (особенно во втором-третьем раундах) способно вызвать у уставшего соперника панику и поспешные лихорадочные атакующие действия, производимые как бы «из последних сил». Боязнь попасть под атаку «свежего» бойца заставляет допускать ошибки, лишь бы не отдать инициативу, выиграть время до перерыва или до конца схватки. Вместе с тем для опытного спортсмена-единоборца дыхание соперника есть четкий показатель, позволяющий предугадать его последующие действия и подстроиться под них. Например, очень эффективно выполнять резкий удар в солнечное сплетение противника, подловив того в момент вдоха. Открытое управление поведением спарринг-партнера при этом очевидно - не позволить перейти в атаку, «сбить» дыхание, заставить уйти в «глухую» оборону или раскрыться под добивающее действие.
Короче говоря, при определенном мастерстве дыхание может детерминировать течение, размеренность, пульсацию всего боя.
'''Базовые стойки'''. Управляющий механизм базовых стоек основывается на таком явлении, как «пассивные раскрытия». Оказывается, даже статичность, неподвижность, «окаменелость» единоборца может использоваться в целях управления действиями партнера по спаррингу. По сути дела, любое пассивное раскрытие - это не что иное, как тщательно отрепетированная и «сыгранная» ловушка. Обманувшись видимой пассивной неподвижностью противника, как будто «забывшего» прикрыть голову или живот, ослабившего защитную стойку, предвкушающий близкую победу спортсмен бросается в атаку, все «ставит» на одно решающее техническое действие... и попадает в «расставленные сети», то есть подставляется под удар, под бросок, под подсечку.
Грамотному мастеру стойки соперника могут «сказать» очень многое и фактически управляют его действиями, предопределяя тактический замысел проведения спарринга.
Перемещения в стойках — степы. Неважно, как это называть: перетекания из стойки в стойку, микросмещения, приплясывания, качание маятника, челночные движения или степы. Главное, что эти миниатюрные движения несут в себе не меньше агрессии и опасности, чем самые результативные технические действия. Их управляющая роль и значение обусловлены тем, что они контро лируют контролируют пространственно-временной фактор или измерение поединка. Они определяют позицию и дистанцию — два основных условия эффективного применения того или иного технического действия (приема). Их задача - запутать противника, расстроить его технический замысел, провалить в пустоту его атаку и внезапно из неудобного для него положения, ракурса нанести свой удар, провести свой бросок, подсечку.
Бывали случаи, когда опытному воину достаточно было увидеть, как двигается противник, чтобы понять перспективы боя с ним или отказаться от схватки, если это еще возможно. Если учесть, что обученный единоборец может буквально превратиться в неотступно сопровождающую тень, стать зеркальным отражением действий оппонента, то не приходится удивляться грамотному решению изменить тактику ведения спарринга или вообще отказаться от него, чтобы не быть простой марионеткой в руках другого управленца - манипулятора.
'''Базовая техника'''. Базовая техника - это вообще сфера сплошного самоуправления и управления реакцией противника во время спортивного поединка. Управляющими ключами при самоуправлении служат правила и принципы, определяющие оптимальное формирование и эффективное развитие, применение удара, броска, иного приема. Эти управляющие правила и принципы сугубо научны, базируются на законах механики, оптики, геометрии. Они оперируют понятиями массы, силы, скорости, ускорения. Например, неверный расчет траектории удара выводит из-под контроля собственное тело, а вовремя не сгруппированная ударная конечность бросает тело в сторону или подставляет под атаку противника.
Что касается технического управления действиями спарринг-партнера, то это вообще напоминает работу кукольника, который управляет марионеткой, дергая ее за нитки. Дернул за одну нитку — соперник уклонился и «встал под удар», дернул за другую - он сместился на нужную дистанцию, дернул за третью - тот поспешил вперед, не думая о последствиях.
'''Стратегия и тактика'''. Стратегия есть генеральный управленческий принцип, определяющий тактические модели, в свою очередь, управляющие техническими ключевыми блоками ведения контактного поединка в спортивных единоборствах. Именно оборонительная или наступательная стратегия детерминирует меру агрессивности и степень эффективности того или иного вида спортивного единоборства.
На уровне тактики управление получает новое качество. Оно теряет свою односторонность и начинает акцентировать внимание не на каком-то одном элементе системы «я - противник», а на всей системе в целом. На тактическом управленческом уровне ни в коем случае нельзя действовать только под влиянием своего технико-тактического замысла. Необходимо «просчитывать» своего оппонента, видеть картину боя комплексно, исходя из взаимодействия пары бойцов. Не случайно тактические модели строятся на основе учета веса, возраста, технических характеристик и степени агрессивности соперника.
Психотехника. Наверное, было бы точнее сказать не «психотехника», а «психоуправление». Если на уровне тактики управление начинает охватывать спарринг в целом как единство многообразия из двух элементов, с монолога перестраивается на диалог, то психоуправление доводит возможности управления этим единством до совершенства. Отдельные личности в процессе активной медитации в спарринге растворяются, диффузи-руютдиффузируют, перемешиваются. Происходит полное психическое слияние, позволяющее не только видеть цельную дуальную картину, но и предвидеть ее изменения за «шаг» до них. Способность боевого (или спортивного) предвидения ситуации есть показатель мастерства единоборца, конечная цель и высший уровень управления в единоборствах.
Навыки такого управления активно используются в неординарных, экстремальных ситуациях, которые как раз и отличаются своей непредсказуемостью, внезапностью, быстротечностью, повышенной опасностью для жизни и психофизического здоровья.
Исследование единоборств в контексте современного спорта с его огромной социальной базой дает веское основание для рассмотрения единоборств не просто в виде педагогической, но в качестве социально-педагоги-ческой педагогической системы. И хотя сфера единоборств, как доказывает история, всегда отличалась многолюдностью, еще ни один из обществен-нообщественно-исторических типов деятельности, с которыми в разное время идентифицировали себя единоборства, не достигал такого социаль ного социального размаха, как деятельность спортивная в условиях современного демографического взрыва. Поэтому особую актуальность приобретает исследование современной социально-педагогической системы единоборств, распространяющей свое влияние на сотни миллионов людей во всем мире.
Как уже отмечалось, сложность единоборческой практики, ее социальная и видовая пластичность, неоднозначность оценки ее роли вызывают необходимость разработки, создания теоретико-практического механизма, алгоритма системной социально-психологической характеристики единоборств в современном обществе.
Сводная соци а льносоциально-психологическая характеристика единоборств выступает основанием, критерием их достоверной комплексной оценки как на общественногосударственном, так и на индивидуальноличностном уровне. Следовательно, данная сводная характеристика единоборств автоматически превращается в ориентир, показатель теоретической и практической обоснованности профессионального образования спортсменов-единоборцев. Профессиональное образование единоборцев не может не брать в расчет их фактической дальнейшей социализации, их фактического трудоустройства. Современная практика трудоустройства дипломированных тренеров, со своей стороны, свидетельствует о далеко не однозначной ее социальной преемственности, о различных вероятных вариантах профессиональной судьбы выпускников, поскольку значительная часть молодых специалистов, к сожалению, пополняет ряды криминальных структур. Отсюда актуальность проблемы криминализации единоборств.
Исследования производственно-экономических, политико-бюрократических, этносоциальных условий и причин криминализации единоборств в разных странах доказывают, что сводная или общая социально-психологическая характеристика единоборств в современном обществе делится на две части:
*социально-психологическую карту единоборств.
Предполагается, что суммарный анализ рассмотренных параметров и факторов позволяет достаточно точно представить себе степень прогрессивности или реакционности института единоборств в данной стране, илирегионе, преобладающую социальность или асоциальность единоборцев.
Определяющим и опосредующим звеном в этой цепи всегда выступает политический режим, то есть совокупность методов и средств организации власти. Рассмотрим типовые влияния на процесс криминализации единоборств со стороны так называемых чистых видов или типов политического режима, в тенденции проявляющихся в определенных странах в определенные периоды их развития. При диктаторском и авторитарном политических режимах единоборства превращаются в монопольную прерогативу государственных силовых структур и социальных слоев, представители которых рекрутируются в эти структуры. Лазейка для криминала в данном случае появляется либо при разделении государственных институтов власти на несколько враждебных лагерей, борющихся друг с другом, либо при формальном исполнении ими своих полномочий. Как говорится, мало ввести «хорошие» законы, необходимо проследить за их исполнением.
Жесткие диктаторские и авторитарные режимы практически исключают мелкий и средний криминальный элемент, будучи представленными государственными структурами, фактически использующими криминальные методы подавления оппозиционных настроений и выступлений населения страны. Конечно, наличие в стране мощных культурно-исторических традиций увлечения единоборствами несколько усложняют ситуацию, но, как показывает исторический опыт, диктаторские и авторитарные режимы с этой проблемой также успешно справляются путем массового террора или депортации мастеров-наставников за пределы государства. Оставшиеся принудительно соглашаются работать на государство или уходят в глубокое подполье, но при любом раскладе не имеют отношения к криминалу. Хотя с исключениями из общего правила криминал с удовольствием работает, но работает опять-таки поверхностно, используя лишь психофизический пласт единоборств и не затрагивая других, духовных, философско-религиозных мировоззренческих аспектов.
Религиозные и плутократические режимы достаточно равнодушны к единоборческим школам, если только последние не являются важным элементом религиозных мистерий или источником крупного дохода для государства, как, например, в Японии, Таиланде, Южной Корее, где национальные корни культуры единоборств необычайно глубоки. В таких странах единоборства становятся национальными проектами, пронизывающими не только армию, но и гражданские слои населения.
Наибольший расцвет криминальных манипуляций с единоборствами в мелкой и средней формах наблюдается в странах с демократическим режимом или в государствах с победившим демократическим режимом (особенно в последних). Исключение в положительном смысле составляют те европейские государства, где определенные боевые или спортивные единоборства фактически получили статус официальной политики и, соответственно, карт-бланш на свое развитие. Как, например, тхэквондо в Испании и Турции.
Странам «третьего мира» и России с криминалом особенно не повезло: к существующему в них в определенный период довольно слабому государственному контролю и во многом неразвитому состоянию демократических институтов добавляется еще и значи- I тельный значительный элемент плутократической анархии и бюрократической авторитарности. В этих государствах единоборства, как правило, не имеют национальных культурно-исторических традиций. Их в лучшем случае не замечают, а в худшем буквально насильно выдавливают в криминальную среду непродуманными запретами, законами, пропагандой.
Таким образом, первой детерминантой сближения единоборств с криминалом является, прежде всего, фактическая политика того или иного государственного образования, побуждающая единоборства развиваться в извращенной, выхолощенной форме, в форме простого ремесла, а никак не культурной педагогический системы.
Бюрократический произвол создает условия для тенденциозного, выборочного развития единоборств, а приоритетной, положительной для среднестатистического чиновника тенденцией является финансовое обеспечение заявления просителя. При отсутствии государственных бюджетных ассигнований на развитие указанных типовых программ и проектов, финансовым донором, проталкивающим нужное решение у чиновника, выступает, как правило, криминальный авторитет, использующий единоборства для своих нужд. Можно выделить два основных направления такого использования: подготовка солдат-бандитов и создание из единоборства официального фасада, вывески для прикрытия теневого бизнеса.
Итак, бюрократическая детерминанта при неразвитости механизма государственного отбора и финансирования единоборств в качестве официальных социо-педагогических программ и проектов также принуждает наставников и учителей искать поддержку у криминала. 5.2. Педагогическая практика единоборств в крупных городах и в сельской(провинциальной) местности
=== Педагогическая практика единоборств в крупных городах и в сельской(провинциальной) местности ===
Педагогическая практика единоборств в крупных городах и в сельской (провинциальной) местности в силу ряда причин различна, точнее, имеет некоторое своеобразие, специфику.
В-третьих, в условиях относительно территориально обособленного по клановому, семейному, родовому признаку населения всегда сильны так называемые территориальные молодежные группировки, регулярные столкновения между которыми часто выливаются в массовые драки. А единоборства как раз и повышают квалификацию бойцов обеих враждующих сторон.
В-четвертых, сельские районы гораздо хуже обеспечены силами правопорядка, и, соответственно, контроль за соблюдением правил человеческого общежития в ряде случаев осуществляется патриархальными методами. Стремление к обеспечению собственной безопасности толкает людей к организации небольших, но спаянных сообществ с элементами мистики и изотерической обрядности. Единоборства являются благодатной моделью удовлетворения указанных социально-психо-логических психологических потребностей.
Говоря о социально-психологических факторах, нельзя забывать и о моде. Глубинку всегда отличало следование за городской или столичной модой в упрощенных, но имеющих большую инерцию формах, и единоборства не являются исключением.
Говоря о единоборствах как канале социализации для селян и выходцев из небольших городов, необходимо отметить, что чем меньше в стране законопорядка, чем слабее хозяйственный механизм, тем, соответственно, сильнее крен в сторону криминалитета.
Типичный характер носят и закономерности увлечения единоборствами в больших городах. Во-первых, как уже отмечалось, львиная доля состава сборных команд федераций по контактным видам единоборств в крупных мегаполисах приходится на областников, выходцев из городских окраин и эмигрантов с ограниченными правами гражданства. У данных социальных категорий наблюдается повышенный импульс выживания и достиже ниядостижения, они быстрее и качественнее обучаются, дают более высокий результат и чаще становятся профессиональными тренерами и инструкторами. Они же пополняют армию бойцов, выступающих за деньги. Короче говоря, ущемленные в фактических правах и возможностях люди стараются использовать занятия единоборством в качестве некой перспективы и рычага социальной реабилитации, вплоть до того, что рассматривают их как возможность получения дополнительной или основной профессии.
Во-вторых, детские группы, как правило, складываются из детей коренных горожан или приезжих, обладающих достаточным имущественным цензом. Из детских групп до юношеских «доживают» в своем большинстве снова те же представители ущемленных или бывших ущемленных социальных слоев. Именно из них и вырастают ведущие спортсмены, тренеры, спортивные чиновники.
Внешняя мотивация или ориентация на достижение результата внешнего, постороннего для самого учебно-тренировочного процесса при занятиях единоборствами доминирует у провинциалов и ущемленных общественных слоев, а также у женщин. Это самая слабая мотивация, поэтому те, у кого она сохраняется, как правило, тренируются поверхностно и недолго. Эта же мотивация может быть названа первичной, исходной, поскольку наблюдается у всех новичков, но к концу первого года обучения у многих перестает лидировать и уступает место соревновательной и внутренней мотивациям.
Соревновательная мотивация как доминирующая распространена у детей и подростков, у юношей и девушек до семнадца-тисемнадцати-восемнадцати лет; это основное звено спортсменов-разрядников. Некоторые психологи считают ее наиболее эффективной для достижения высокого спортивного результата. Психологические исследования сборных региональных и национальных команд опровергают это мнение и доказывают, что соревновательная мотивация в большом спорте вредна, так как слишком эмоционально окрашена и поэтому сопряжена с расстройством периферической нервной системы. Она может дать высокий результат как исключение, но часто приводит к серьезным психологическим травмам у молодых людей, большой процент которых навсегда покидает спортивные единоборства.
Серьезный тренер обычно базируется на формировании у своих воспитанников внутренней мотивации, когда ученик становится адептом, получающим удовлетворение от самого процесса обучения, даже если он сопряжен с некоторым болевым закаливанием и моментами самоистязания. Эта глубинная мотивация создает мастеров и чемпионов, она характерна для студенческой молодежи и людей зрелого возраста. Без нее невозможны и многолетняя рутинная работа, и истинное творчество.
Формирование своеобразных качеств и черт личности у выбирающих «Путь Воина» является не сиюминутным или быстротечным актом (как любят изображать режиссеры боевиков), а многолетним процессом. От первых месяцев тренировок до состояния зрелого мастерства личность учеников претерпевает (что мы уже видели на примере мотиваций) ряд последовательных метаморфоз. Эти метаморфозы фактически являются слепком различных, хотя и связанных между собой типов личности. Поэтому в случаях разрыва или прекращения воспитательного процесса на разных этапах овладения единоборствами мы имеем, соответственно, отличающиеся комплексы личностных качеств и предрасположенностей к направлениям социальной адаптации или социализации.
Рассмотрев «социальный срез» сферы единоборств, так сказать, в ее статике, перейдем к анализу ее динамики, то есть к установлению превалирующих тенденций изменения национального, половозрастного, социально-имущественного состава ее контингента.
В половозрастном аспекте в искусствах единоборств возрастает доля девушек и зрелых мужчин, таким образом, происходит их феминизация и социальное взросление. Многие единоборства, ранее бывшие сугубо мужскими, стали активно практиковаться женщинами. Речь идет о дзюдо, кикбоксинге, тхэквондо, контактном каратэ, боксе и других видах единоборств, рассматриваемых ими скорее не как спорт, а как боевое искусство.
Итак, приведенный выше анализ еще раз подтверждает, что необходимо разрабатывать две принципиально разные концепции единоборств - спортивную концепцию и концепцию искусств, ориентированные на различные социальные группы населения. Но при всем внешнем различии их объединяет одна главная внутренняя, сущностная, системообразующая особенность, а именно то, что они обе призваны развить потенциал человеческой личности, психофизические кондиции практикующих занятия единоборствами людей.
Сводная социально-психологическая характеристика единоборств (табл. 10) в современном обществе делится на две части:
*социально-психологическую карту единоборств (единоборцев).
Социально-политическая характеристика базируется также на производственно-экономическом анализе и фактически предопределяет (по крайней мере, жестко детерминирует) состояние и перспективы изменения социально-пси-хологической психологической карты. Основными параметрами,
влияющими на социально-политическую характеристику института единоборств, являются:
*доминирующие типы личности, формируемые под воздействием занятий единоборствами.
'''Таблица 10. Сводная социально-психологическая характеристика единоборств'''
<table border="1" style="border-collapse:collapse;" cellpadding="3">
Суммарный анализ рассмотренных параметров и факторов позволяет достаточно точно представить себе степень прогрессивности или реакционности института единоборств в данной стране или регионе, преобладающую социальность или асоциальность единоборцев. Такой анализ является необходимым условием и инструментом, позволяющим педагогике отойти от абстрактного морализаторства и твердо встать на научно-практическую, конкретно-историческую основу. Следовательно, можно говорить о том, что сводная социально-психологическая характеристика единоборств выступает в качестве перспективного педагогического инструмента, правомерность использования которого в области профессионального образования достаточно очевидна.
'''Единоборство''' — протекающий на биосома-тическом, психическом, духовном уровнях единоличный или парный вооруженный или безоружный поединок с одним реальным или воображаемым противником, а также технико-тактическая система подготовки и ведения подобного поединка.
'''Искусство единоборства ''' — совершенная форма, высшее качество единоборческой деятельности, наиболее адекватно и творчески отражающие единоборческие традиции и их целевую установку на формирование (обучение и воспитание) всесторонне развитой личности мастера-единоборца.
'''Классификация единоборств ''' — выделение направлений и видов единоборческой практики.
'''Направление единоборств ''' — наиболее крупное объединение видов и стилей, основанное на специфике практикуемого материального субстрата. Выделяют внутреннее направление, адепты которого работают с энергией, энергетическим воздействием, и внешнее, последователи которого используют физическую, мускульную силу.
'''Систематизация единоборств ''' — теоретическое упорядочивание всей исторической практики, включающее типологизацию, формализацию и классификацию.
'''Социально-педагогическая система единоборства ''' — социальная, психологическая, методическая, спортивно-педагогическая самоуправляемая система, включающая семь основных взаимосвязанных компонентов:
*спортсмены и тренеры;
*личностный и социальный результат.
'''Социальный институт ''' — форма, модель,механизм, результат самоорганизации совместной жизни людей, развившейся в процессе эволюции в глобальную массовую устойчивую общественную организацию, получившую постфактум официальное государственное признание и легитимность (законный характер существования). Социальный институт представляет собой систему социальных ролей и санкций, имеющих статус регламентирующих правил - предписаний типового поведения и социальных отношений для представителей определенной социальной группы.
*подготовительную;
*основную;
*преобразовательную.
'''Стиль единоборства ''' — версия, подвид какого-либо вида единоборства.
'''Типологизация единоборств ''' — выделение основных единоборческих типов (традиций), то есть устойчивых, передаваемых из поколения в поколение, культивируемых определенными социальными слоями и классами общеисторических моделей единоборческой практики.
'''Управление сферы единоборств ''' — открытое и скрытое целенаправленное воздействие на рассматриваемый объект с целью изменения или поддержания его состояния на трех уровнях:
*государственно-муниципального производственно-экономического и социально-политического регламентирования;
*спортивной учебно-тренировочной и соревновательной деятельности;
*психофизического контроля, коррекции и манипулирования в условиях жизненно важных экстремальных ситуаций.
'''Физкультурно-спортивная традиция единоборств ''' — одна из четырех наиболее общих и самая современная модель единоборческой практики, ее становление и развитие в мировой истории.
'''Формализация единоборческой культуры ''' — один из вариантов ее систематизации, отвлекающийся от модельной специфики, от конкретного технико-тактического и иного содержания, но фиксирующий внимание на конкретно-историческом использовании и протекании.
Абаев Н. В. (1989). Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. 2-е изд., Новосибирск: Наука. 272 с.
Мандзяк А. С. (2005). Боевые искусства Европы. Минск: Современное слово. 352 с.
Мо-цзы. (1956). Сер. Чжуцзы - цзичэн. Т. 4. Ч. 1. Пекин. 312 с. [Философия моизма.] Нестеркин С. П. (1990). Гун-ань в культурнопсихологической традиции чань-буддизма (анализ доктринальных основ). Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока. Новосибирск: Наука. Г
Нестеркин С. П. (1990). Гун-ань в культурнопсихологической традиции чань-буддизма (анализ доктринальных основ). Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока. Новосибирск: Наука.С. 22-43. [Парадоксальные задачи и диалоги.]
Овсянников,М. Ф. (1984). История эстетической мысли: Учеб. пособие. 2-е изд. М.: Высш. шк. 336 с.
Tokarski Stanislaw. (2005). Body and cultures. Temporal and spatial aspects of Asian martial arts. Sport, Culture and Society. J. Kosiewicz (Ed.). Warsaw, 328-334. [Тело и культуры. Временные и пространственные аспекты азиатских воинских искусств.]
'''БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА'''
Передельский Алексей Анатольевич - доктор педагогических, кандидат философских наук, доцент.
