Тестирование с использованием физической нагрузки

Применение тестирования с использованием физической нагрузки в клинической медицине

Источник:
Эндокриная система, спорт и двигательная активность.
Перевод с англ./под ред. У.Дж. Кремера и А.Д. Рогола. - Э64
Издательство: Олимп. литература, 2008 год.

Многие исследователи используют функциональную оценку организма человека при выполнении физической работы для изучения патофизиологии и механизмов развития заболеваний. Общая привлекательность оценки состояния организма с использованием физической нагрузки заключается в том, что она позволяет врачам количественно оценивать физиологическую реакцию в контролируемых условиях, которые позволяют имитировать естественные нагрузки, связанные с особенностями образа жизни их пациентов. Измерения различных физиологических показателей, начиная от характеризующих сердечно-сосудистую систему и заканчивая гормональными, сделанные в состоянии покоя, практически не позволяют прогнозировать влияние заболевания на реакцию организма в случае физической нагрузки.

Несмотря на то что такие тесты, как ходьба в течение 6 мин (т. е. определение расстояния, преодолеваемого за 6 мин), по-прежнему остаются удобным средством оценки общей реакции организма, они не позволяют исследовать отдельные физиологические механизмы заболевания. Насколько больше информации можно было бы извлечь из этого простого теста, если бы, например, наряду с преодолеваемым расстоянием мы могли оценивать изменения температуры тела в динамике, количество выполненной механической работы и изменения в количестве внутримышечной воды с применением приспособлений, требующих минимального вмешательства в работу организма.

Технические достижения в тестировании с использованием физической нагрузки

Со времени заметного “рывка” в развитии знаний о работе организма человека, который произошел в первой половине XX в. в таких известных центрах, как Гарвардская лаборатория исследования усталости (Harvard Fatigue Laboratory) (Tipton, 1998), разработка новых, пригодных для использования в клинических условиях технических подходов для оценки функциональных показателей организма в условиях стрессового воздействия, в частности физической нагрузки, заметно отставала в развитии от других областей биомедицинских исследований. С тех пор как в 1920 г. были впервые выполнены измерения максимального потребления кислорода, тредмилы и велоэргометры практически не изменились. Эти приспособления прекрасно подтвердили свою пригодность для тестирования верхних границ газообмена и метаболизма и поэтому подходят для изучения функциональных показателей в спорте, где выполнение работы при максимальных нагрузках имеет определяющее значение. Однако акцент на максимальные нагрузки мало применим в случае уровня и типа двигательной активности, определяющей образ жизни пациентов медицинских учреждений. Кроме того, типичные протоколы тестирования с использованием физической нагрузки утомительны и неудобны и часто просто не пригодны для детей, пожилых людей, а также преобладающего большинства лиц с различными заболеваниями и нарушениями здоровья (Cooper, 1995; Metra et al., 1998) .

Процессы газообмена во время выполнения физических упражнений можно оценивать достаточно точно, однако для этого приходится использовать громоздкие и иногда причиняющие боль маски с загубниками, при вдохе и выдохе через которые нормальный характер дыхания часто изменяется (Lowhagen et al., 1999). За исключением изучения метаболизма кислорода и углекислого газа в таких перспективных направлениях исследования механизмов заболеваний, как непрерывное прямое измерение содержания оксида азота (N0) и летучих органических веществ в выдыхаемом воздухе, сделано мало. Точная неиивазивная оценка двигательной активности и энерготрат в полевых условиях у человека, который ведет естественный образ жизни, по-прежнему остается трудновыполнимой; такие подходы, как использование двууглекислоты, меченой стабильными изотопами углерода (Zanconato et al., 1992; Coggan et al., 1993), могут революционизировать во многих областях прикладные и фундаментальные биомедицинские исследования.

За последние 35 лет развитие технологии способствовало бурному росту знаний в биологии и медицине, в частности в молекулярной биологии и нейробиологии. В то же время осталось далеко позади развитие инструментов для минимально инвазивного изучения адаптации клеточных механизмов передачи сигналов в нервной и мышечной системе, а также изменений сосудистой системы в ответ на физическую нагрузку и другие виды стрессовых воздействий, которые можно было бы легко и безопасно применять для исследований организма человека. Сильнее всего тревожит то, что такое отсутствие прогресса наблюдается несмотря на рост количества исследований, в которых традиционное тестирование с использованием физической нагрузки применяется для изучения механизмов различных заболеваний и разработки новых способов терапии. Более того, все более широкое признание получает тот факт, что количество нарушений здоровья, непосредственно связанных с недостаточным уровнем двигательной активности, увеличивается с тревожной быстротой (Booth ct al., 2000; Cooper et al., 2004).

Значительное отставание в развитии технологии клинического тестирования с использованием физической нагрузки имеет место и, несмотря на ряд технологических и концептуальных прорывов, когда общие технические исследования, казалось, открывали пути для создания новых подходов для клинических исследований. В 1970—1980-х гт. известный инженер из Гарварда Т.А. МкМагон (McMahon, 1984) изменил наши представления о принципах биомеханики, определяющих движения человеческого тела. Предположения МкМагона были проверены с помощью беговой дорожки, сконструированной в его лаборатории так, что механические силы, возникающие во время бега, компенсировались силами, создаваемыми техническими приспособлениями дорожки. Не менее примечательна разработанная МкМагоном система взглядов, которая позволяет представить биомеханические аспекты движения человеческого тела в виде теоретических построений, включающих механизмы контроля на биохимическом уровне, а также на уровне сердечно-сосудистой и нервной систем. Такой новаторский подход к решению базовых проблем заболеваний человека, предполагающий комплексное рассмотрение физиологических процессов, успешно подтвердил свою пригодность в качестве парадигмы клинических исследований.

Методы магниторезонансной томографии и спектроскопии

В этой связи следует упомянуть об успехах, достигнутых при использовании в клинических исследованиях неинвазивных методов получения изображения. Один из них связан с попыткой применения инструментов для дистанционного получения визуальных- изображений о исследованиях физиологических процессов, обусловленных двигательной активностью. Анализ изображений анатомических структур, которые могут быть получены с поразительной точностью с помощью метода магниторезопансной томографии (МРТ), применялся для изучения изменений содержания воды в мышечной ткани, а также других физиологических процессов, происходящих при непродолжительных физических нагрузках. В то же время в одном из последних обзоров Паттена с соавторами, посвященном анализу Т2 изображений мышц, отмечалось, что:

Несмотря на демонстрацию возможностей использования метода магниторезонансной томографии как в спортивной физиологии, так и в медицинских исследованиях, в настоящее время применение метода анализа Т2 изображений мышц в клинических исследованиях поразительно ограничено. Благодаря своей неинвазивпости МРТ обладает рядом преимуществ перед такими традиционными методами исследований, как биопсия мышечной ткани или ЭМГ, при осуществлении диагностики метаболических и нейромышечных нарушений в спортивной и производственной медицине, а также нейрореабилитации. Метод МРТ обеспечивает быстрое получение результатов как при постановке диагноза, так и при оценке результатов терапевтического вмешательства с применением лекарственных препаратов или физических упражнений. При этом пациент не подвергается никакому риску или дискомфорту, связанному с проведением повторных исследований (Patten et al., 2003).

В своем обзоре Паттеи с соавторами делают вывод, что изменения в Т2-томограммах, которые наблюдаются после двигательной активности, могут быть результатом двух процессов: перемещения воды в мышцах, которое обусловлено возникновением осмоса и приводит к увеличению внутриклеточного пространства, а также окисления внутриклеточной среды, вызванного накоплением конечных продуктов метаболизма.

Метод дистанционного биохимического анализа (а именно, 3,Р магниторезонансная спектроскопия), впервые примененный Бриттоном Чансом с коллегами (Chance, 1994), также позволяет исследователям проводить в реальном времени измерения внутримышечных высокоэнергетических фосфорсодержащих соединений во время выполнения физической нагрузки (Zanconato et al., 1993). Например, LLIeep-маи-Фристоун с соавторами (Scheuermann-Freestone et al., 2003) недавно провели исследование энергетики сердечной и скелетной мышцы при выполнении физических упражнений у лиц, больных сахарным диабетом II типа. Следует отметить, что несмотря на внешне нормальную морфологию, массу и функцию сердца, у пациентов с диабетом наблюдается значительно более низкое соотношение креатин-фосфат/аденозинтрифосфат (КрФ/АТФ) по сравнению со здоровыми добровольцами. Соотношение КрФ/АТФ негативно коррелировало с концентрацией свободных жирных кислот в плазме крови на голодный желудок. И хотя у больных диабетом в состоянии покоя энергетика скелетной мышцы и pH были близки к норме, при физической нагрузке у них наблюдалось более быстрое истощение КрФ и понижение pH, наряду с повышенной утомляемостью и более медленным восстановлением запасов КрФ. Эти исследователи сделали вывод о том, что у больных сахарным диабетом II типа с предположительно нормальной функцией сердца наблюдается нарушение процессов энергетического метаболизма миокарда и скелетных мышц, которое обусловлено изменениями содержания метаболических субстратов в крови.

Значительный успех в понимании реакции организма на физическую нагрузку и особенности ее изменений при различных заболеваниях был достигнут в результате еще одного плодотворного сотрудничества медиков и разработчиков технического оборудования. Первоначальная разработка метода измерения состава выдыхаемого воздуха в реальном времени была проделана главным образом в лаборатории Брайана Виппа и Карлмена Вассермана (Wasserman et al., 1973) Харбор-университета Калифорнии, находящегося в Лос-Анджелесе. Вассерман — доктор медицины, доктор философии по физиологии, в 1960-е годы работал в известном Исследовательском институте сердечно-сосудистой системы (Cardiovascular Research Institute) в Университете Калифорнии в Сан-Франциско. Випп и Вассерман сотрудничали главным образом с двумя инженерами-разработчиками — Вильямом Бивером и позднее с Норманом Ламарра. Ламарра получил степень доктора философии в Университете Калифорнии в Лос-Анджелесе по авиационно-космической технике за докторскую работу, посвященную, что достаточно забавно, целиком и полностью анализу быстрой кинетики потребления кислорода во время двигательной активности у человека (Lamarra, 1982)! Исследования влияния заболеваний па кинетику потребления кислорода, а также получение данных, которые бы подтвердили значение этих оценок в качестве признаков заболевания и средства контроля терапевтического воздействия, продвигались довольно медленно.

Основоположники физиологии спорта и двигательной активности прекрасно понимали, что изучение биологической реакции организма на физическую нагрузку может быть использовано для углубления нашего понимания фундаментальных процессов, происходящих на клеточном и субклеточном уровне. Упрощенная схема сцепленных шестеренок, изображающих взаимосвязь клеточных процессов с оценками газообмена на основании состава выдыхаемого воздуха, предложенная Вассерманом в 1975 г., как нельзя лучше иллюстрирует эту концепцию. Однако несмотря на это, тестирование с использованием физической нагрузки по-прежнему продолжали применять главным образом для оценки- функциональных показателей сердечно-сосудистой системы.

Вассерман и его коллеги в своей работе указывали: “Нам хотелось бы развеять сформировавшиеся в медицине убеждения о том, что необходимо только тестирование сердечно-сосудистой системы при физической нагрузке и тестирование только дыхательной системы при нагрузке. Невозможно подвергнуть нагрузке только сердце или только легкие. Выполнение физической нагрузки требует скоординированной работы сердца, легких, периферической и легочной систем кровообращения, направленной на удовлетворение возросших потребностей клеток организма в кислороде” (Wasserman et al., 1987).

К этому следует добавить только то, что “такая скоординированная деятельность включает также адаптивные механизмы нейромышечной и внутриклеточной передачи сигнала”.

Разработка новых технологий: роботы; лица, перенесшие инсульт, и совершенствование двигательного контроля

В некоторых случаях существующие технические приспособления просто не позволяют производить оценку функциональных показателей и двигательного контроля у некоторых лиц, что обусловливает необходимость разработки новых приспособлений. Так, если Вы работаете с пациентами, которые перенесли инсульт, ограничения и нарушения двигательного контроля, обусловленные повреждениями головного мозга, значительно ограничивают возможности использования традиционных тредмилов и велоэргомстров как для диагностических, так и для терапевтических целей. Чтобы преодолеть такую ограниченность, были созданы различные механотронные устройства и роботы с сенсорным управлением. Применение этих приспособлений позволило по-новому взглянуть на процессы, управляющие двигательной активностью лиц, перенесших инсульт (Lum et al., 2002).

Последние данные свидетельствуют о том, что повреждение мозга может приводить к нарушению способности независимой активации мышц плечевого и локтевого суставов. Было высказано предположение (Reinkensmeyer et al., 2002), что в случае существования ограничений произвольной активации мышц у лиц с повреждениями головного мозга будут наблюдаться нарушения способности к выполнению точных движений в определенном направлении при движениях в широком диапазоне направлений. Для проверки этого предположения был использован механотронный сенсорный робот, при помощи которого производилась регистрация трехмерной траектории движения руки в направлении 75 объектов, располагавшихся в различных точках пространства, у 16 пациентов с гемипаретическим инсультом.

Результаты этих новаторских исследований свидетельствуют о том, что у больных в послеинсультном состоянии выявляются два основных состояния контроля произвольных движений: преимущественно сохранившийся и очень ограниченный. Поскольку считается, что после инсульта поврежденные кортикоспинальные пути могут замещаться нижними путями передачи нервного возбуждения, полученные результаты можно объяснить тем, что в случае сохранения после инсульта некоторой необходимой части кортикоспинальных путей, существенных нарушений контроля направленности движений не происходит. Эта гипотеза требует дополнительной дальнейшей проверки путем детального функционального анализа основных нервных путей.

Применение роботов для оценки контроля двигательных функций не ограничивается пациентами с повреждениями головного мозга. Интересно, что в ходе случайного общения автора этой статьи с группой Рейнкенсмейера родилась идея о возможности использования механотронных сенсорных роботов для оценки двигательного контроля в ходе развития нормальных детей. Для движений детей обычно не характерны быстрота и ловкость, присущие взрослым, хотя при практической тренировке они обладают значительными возможностями для совершенствования своих двигательных навыков, необходимых для выполнения конкретных практических задач.

Одним из возможных объяснений является то, что двигательные качества детей ограничены характерным для них более высоким уровнем вариабельности движений и их способность к двигательным адаптациям состоит в ограничении этой вариабельности. Для проверки этой гипотезы была проведена оценка двигательных адаптаций у 43 детей (в возрасте от 6 до 17 лет) и 12 взрослых при перемещении датчика робота по заданной траектории рукой (Takahashi et al., 2003). В отдельных сериях экспериментов робот прикладывал к датчику либо предсказуемое, определяющееся скоростью движения усилие (“усредненное воздействие”), либо аналогичное усилие, на которое накладывались случайные вариации (“случайное воздействие"), что способствовало увеличению вариабельности траектории движения руки испытуемого. У детей обнаружена более высокая начальная вариабельность в случае выполнения движения без постороннего воздействия. Вместе с тем они, как и взрослые, были способны адаптироваться к выполнению движения в условиях усредненного и случайного воздействия. Более того, оказалось, что дети самого младшего возраста (6 — 8 лет) могут при практической тренировке снизить вариабельность траектории движения руки до уровня, сопоставимого с установленным для детей других возрастных групп, хотя и не столь низкого, как у взрослых. Эти результаты свидетельствуют о том, что у детей в возрасте 6 лет, как и у взрослых, уже существуют системы, обеспечивающие способность к двигательным адаптациям и формированию внутренних моделей, которые позволяют им в среднем, как и взрослым, адаптироваться к новым динамическим условиям, несмотря на более высокие помехи в нервно-мышечной системе или окружающей среде.

Характер движений после адаптации у детей по-прежнему остается более вариабельным по сравнению со взрослыми, и это говорит о том, что именно непостоянство движений, а не отсутствие способности к двигательным адаптациям, ограничивает уровень двигательных способностей у детей и может быть причиной кажущейся нескоординированности движений и более высокой частоты травм, связанных с двигательной активностью (падений, спотыканий и др.). Результаты данного исследования свидетельствуют также о том, что причиной повышенной вариабельности движений у детей могут быть два источника: относительно устойчивый внутренний источник, имеющий отношение к фундаментальным физиологическим ограничениям формирующейся двигательной системы и способный к более быстрым изменениям источник, который модулируется в зависимости от текущей двигательной активности.

Оксид азота в выдыхаемом воздухе и двигательная активность

У медиков все чаще возникает вопрос о ценности традиционных оценок функционального состояния органов дыхания, таких, как максимальный выдыхаемый объем воздуха за 1 с (forced expiratory volume in 1 s, FEV1), столь часто используемый для диагностики астмы в детском возрасте (Spahn et al., 2004). Все больше исследований направлено на предположительно более прямые оценки воспалительных процессов в легких, например на содержание NO в выдыхаемом воздухе (Paredi et al., 2002). Однако динамика выделения организмом оксида азота в значительной степени отличается от газообмена дыхательных газов (кислорода и углекислого газа), который происходит преимущественно в альвеолах. В отличие от них выделение NO происходит как в альвеолах, так и в остальных отделах дыхательных путей и поэтому сильно зависит от скорости выдоха. Эта особенность газообмена NO очень часто приводит к путанице при интерпретации результатов в медицинских и научно-исследовательских учреждениях. Так, по одним сообщениям, концентрация N0 в выдыхаемом воздухе после занятий физическими упражнениями возрастает (Bauer et al., 1994), по другим — остается неизменной (Iwamoto et al., 1994) или даже снижается (Maroun et al., 1995). Принимая во внимание динамичный характер газообмена NO и многоплановость физиологического ответа на физическую нагрузку, нет ничего удивительного в противоречиях, которые обнаруживаются в сообщениях, посвященных исследованиям влияния двигательной активности на содержание N0 в выдыхаемом воздухе.

Недавно группой исследователей была разработана принципиальная модель, которая позволяет различать вклад альвеол и дыхательных путей в содержание N0 в выдыхаемом воздухе (George, 2004). Этот подход обеспечивает гораздо более высокую специфичность оценки по сравнению с обычным определением концентрации N0 в выдыхаемом воздухе и благодаря этому может помочь в поиске ответа па ряд нерешенных вопросов относительно влияния двигательной активности на газообмен N0. Шин с соавторами (Shin et al., 2003) недавно воспользовались предложенной моделью, чтобы разделить вклад альвеолярной области и дыхательных путей в содержание N0 в выдыхаемом воздухе и обеспечить более высокую специфичность оценки по сравнению с простым анализом содержания N0 в выдыхаемом воздухе.

Несмотря на отсутствие существенных изменений в концентрации NO в выдыхаемом воздухе (СNOplat), через 3 мин после применения физической нагрузки наблюдали существенные изменения в JawNO, DawNO, CawNO. Значение D (среднее ± стандартное отклонение) увеличивалось (37,1 ± 44,4 %), в то время JawNO и CawN0 снижались (-7,27 ± 11,1 % и -26,1 ± 24,6 % соответственно) через 3 мин после физической нагрузки. Авторы исследования (Shin et al., 2003) сделали вывод о том, что независимые от скорости прохождения воздуха параметры оценки N0 предоставляют возможность для более детального анализа газообмена этого соединения. Создается впечатление, что физическая нагрузка приводит к значительному росту выделения NO, содержащегося в тканях дыхательных путей. Этот эффект может быть обусловлен усилением вентиляции либо увеличением диффузионной способности перехода N0 из тканей дыхательных путей в газообразную фазу. Последнее предполагает, что эндогенный N0 может быть использован для оценки функциональных и структурных особенностей дыхательных путей при воздействии физической нагрузки.

Тестирование с использованием физической нагрузки и новая биология

Последние технологические достижения в области геномики, протеомики и воздушной цитометрии открывают новые перспективы для исследований в физиологии спорта и двигательной активности. Недавние открытия влияния двигательной активности па стрессовые, воспалительные и иммунные процессы (Fleshner et al., 2003; Pedersen et al., 2003; Shepard, 2003) послужили толчком к изменению наших взглядов на взаимосвязь между двигательной активностью и здоровьем. Например, Ферепбах с соавторами (Fehrenbach et al., 2003) недавно исследовали влияние двигателыюй активности па экспрессию в лейкоцитах ключевых иммуномодуляторов — белков теплового шока (БТШ). Обнаружено существенное увеличение содержания некоторых БТШ в лейкоцитах после двигательной активности. Белки теплового шока ингибируют ядерный фактор кВ и это может объяснить кардиопротекторный эффект БТШ, отмечавшийся ранее (Joyeux et al., 1999; Powers et al., 2002).

Заключение

Исследователи испытывают постоянно возрастающую потребность в подходах к изучению функциональных показателей человеческого организма в условиях физической нагрузки, которые могут быть использованы для тех популяций, для которых непригодны традиционные методы оценки с использованием физических упражнений, а именно: дети, пожилые люди и лица с различными нарушениями здоровья. Возникшая перед нами проблема заключается в том, чтобы на основании достижений, сделанных в области физиологии спорта и двигательной активности за прошедшее столетие, создать новые подходы, которые помогли бы нам понять взаимосвязь двигательной активности с фундаментальными процессами, лежащими в основе развития различных заболеваний. Более того, эти новые подходы и технологии должны быть использованы для иитеграции тестирования с использованием физической нагрузки с новыми, междисциплинарными методами биологических исследований, что позволило бы по-новому взглянуть на механизмы развития заболеваний на системном и клеточном уровнях.

Работа была выполнена при частичной финансовой поддержке Национального Института здоровья США (NIH Grant HD26939) и UCI Satellite GCRC MOl RR00827.

Читайте также

• Допинг-контроль: методы и тесты
• Допинг-контроль: количественный анализ

Литература

• Bauer, J.A., Wald, J.A., Doran, S. & Soda, D. (1994) Endogenous nitric oxide in expired air: effects of acute exercise in humans. Life Sciences 55, 1903-1909.
• Booth, F.W., Gordon, S.E., Carlson, CJ. & Hamilton, M.T. (2000) Waging war on modem chronic diseases: primary prevention through exercise biology. Journal of Applied Physiology 88, 774-787.
• Chance, B. (1994) Non-invasive approaches to tissue bioenergetics. Biochemical Society Transactions 22, 983-987.
• Coggan, A.R., Habash, D.L., Mendenhall, L.A., Swanson, S.C. & Kien, C.L. (1993) Isotopic estimation of COz production during exercise before and after endurance training. Journal of Applied Physiology 75, 70-75.
• Cooper, D.M. (1995) Rethinking exercise testing in children: a challenge. American Journal of Respiratory and Critical Care 152, 1154-1157.
• Cooper, D.M., Nemet, D. & Galassetti, P. (2004) Exercise, stress, and inflammation in the growing child: from the bench to the playground. Current Opinions in Pediatrics 16(3), 286-292.
• Fehrenbach, E., Niess, A.M., Schlotz, E. et ah (2000) Transcriptional and translational regulation of heat shock proteins in leukocytes of endurance runners. Journal of Applied Physiology 89(2), 704—710.
• Fleshner, М., Campisi, J. & Johnson, J.D. (2003) Can exercise stress facilitate innate immunity? A functional role for stress-induced extracellular Hsp72. Exercise Immunology Review 9, 6-24.
• George, S.C, Hogman, М., Permutt, S. & Silkoff, P.E. (2004) Modeling pulmonary nitric oxide exchange. Journal of Applied Physiology 96, 831-839.
• Iwamoto, J., Pendergast, D.R., Suzuki, H. & Krasney, J.A. (1994) Effect of graded exercise on nitric oxide in expired air in humans. Respiration Physiology 97, 333-345.
• Joyeux, М., Godin-Ribuot, D., Yellon, D.M., Demenge, P. & Ribuot,C. (1999) Heat stress response and myocardial protection. Fundamental and Clinical Pharmacology 13, 1-10.
• Lamarra, N. (1982) Ventilatory control, cardiac output, and gas exchange dynamics during exercise transients in man. PhD thesis. UCLA, Los Angeles.
• Lowhagen, О., Arvidsson, М., Bjarneman, P. & Jorgensen, N. (1999) Exercise-induced respiratory symptoms are not always asthma. Respiratory Medicine 93, 734-738.
• Lum, P., Reinkensmeyer, D., Mahoney, R., Rymer, W.Z. & Burgar, C. (2002) Robotic devices for movement therapy after stroke: current status and challenges to clinical acceptance. Topics in Stroke Rehabilitation 8, 40-53.
• McMahon, T.A. (1984) Muscles, Reflexes, and Locomotion. Princeton University Press, Princeton, NJ.
• Maroun, M.J., Mehta, S., Turcotte, R., Cosio, M.G. & Hussain, S.N. (1995) Effects of physical conditioning on endogenous nitric oxide output during exercise. Journal of Applied Physiology 79, 1219-1225.
• Metra, М., Nodari, S., Raccagni, D. et al. (1998) Maximal and sub-maximal exercise testing in heart failure. Journal of Cardiovascular Pharmacology 32 (suppl. 1), S36-S45.
• Paredi, P., Kharitonov, S.A. & Barnes, PJ. (2002) Analysis of expired air for oxidation products. American Journal of Respiratory and Critical Care Medicine 166, S31-S37.
• Patten, C, Meyer, R.A. & Fleckenstein, J.L. (2003) T2 mapping of muscle. Seminars in Musculoskeletal Radiology 7, 297-305.
• Pedersen, B.K., Steensbeig, A., Keller, P. et al. (2003) Muscle-derived interleukin-6: lipolytic, anti-inflammatory and immune regulatory effects. Pfingers Archiv 446, 9-16.
• Powers, S.K., Lennon, S.L., Quindry, J. & Mehta, J.L. (2002) Exercise and cardioprotection. Current Opinion in Cardiology 17, 495-502.
• Reinkensmeyer, D.J., McKenna, C.A., Kahn, L.E. & Kamper, D.G. (2002) Directional control of reaching is preserved following mild/moderate stroke and stochastically constrained following severe stroke. Experimental Brain Research 143, 525-530.
• Scheuermann-Freestone, М., Madsen, P.L., Manners, D. et al. (2003)Abnormal cardiac and skeletal muscle energy metabolism in patients with type 2 diabetes. Circulation 107, 3040-3046.
• Shephard, R.J. (2003) Adhesion molecules, catecholamines and leucocyte redistribution during and following exercise. Reviews on Environmental Health 33, 261-284.
• Shin, H.W., Rose-Gottron, C.M., Cooper, D.M., Hill, M. & George, S.C. (2003) Impact of high-intensity exercise on nitric oxide exchange in healthy adults. Medicine and Science in Sports and Exercise 35, 995-1003.
• Spahn, J.D., Chemiack, R., Pauli, K. & Gelfand, E.W. (2004) Is forced expiratory volume in 1 second the best measure of severity in childhood asthma? American Journal Respiratory and Critical Care Medicine 169, 784-786.
• Takahashi, C.D., Nemet, D., Rose-Gottron, CM. et al. (2003) Neuromotor noise limits motor performance, but not motor adaptation, in children. Journal of Neurophysiology 90, 703-711.
• Tipton, CM. (1998) Contemporary exercise physiology: fifty years after the closure of Harvard Fatigue Laboratory. Exercises and Sport Science Review 26, 315-339.
• Wasserman, K., Whipp, B.J., Koyal, S.N. & Beaver, W.L. (1973) Anaerobic threshold and respiratory gas exchange during exercise. Journal of Applied Physiology 35, 236-243.
• Wasserman, K., Hansen, J.E., Sue, D.Y. & Whipp, B.J. (1987) Principles of Exercise Testing and Interpretation. Lea & Febiger, Philadelphia, PA.
• Zanconato, S., Cooper, D.M., Barstow, T.J. & Landaw, E. (1992) ,3C02 washout dynamics during intermittent exercise in children and adults. Journal of Applied Physiology 73, 2476-2482.
• Zanconato, S., Buchthal, S., Barstow, T.J. & Cooper, D.M. (1993) 3,P-magnetic resonance spectroscopy of leg muscle metabolism during exercise in children and adults. Journal of Applied Physiology 74, 2214-2218.